Высоцкий: "Суров же ты, климат охотский..". (49 дней). (R).

"49 ДНЕЙ В ОКЕАНЕ".
https://www.gazeta.ru/social/2025/03/07/20657756.shtml
https://vitus.livejournal.com/2699536...​
http://www.kulichki.com/vv/pesni/suro...​

http://v-vysotsky.narod.ru/statji/201...​

http://www.pseudology.org/chtivo/Ziga​...

http://radanov.at.ua/news/2008-05-30-26​

В ночь на 17 января 1960 года во время урагана сорвало с тросов самоходную баржу, стоявшую на якоре у одного из островов Курильской гряды. Штормом баржу унесло в один из самых бурных районов Тихого океана. На барже были четверо советских солдат: младший сержант Асхат Рахимзянович Зиганшин, рядовые Филипп Григорьевич Поплавский, Анатолий Федорович Крючковский и Иван Ефимович Федотов.
Испортилась радиостанция, остановились моторы. Из запасов продовольствия на барже находился только аварийный паек на двое суток и два ведра картофеля. На шестнадцатый день кончились консервы, а в конце февраля все запасы продовольствия иссякли. И тогда солдаты начали варить кожаные ремни и подметки от ботинок, которые они потом нарезали тонкими полосками и ели...
Только 7 марта 1960 года в 4 часа дня все четверо были подобраны экипажем американского авианосца USS Kearsarge. За время 49-дневного дрейфа каждый потерял по 20&#8212​;25 килограммов веса. Это был уникальный по продолжительности и по столь трудным условиям дрейф в океане.
**************
Суров же ты, климат охотский,-
Уже третий день ураган.
Встает у руля сам Крючковский,
На отдых - Федотов Иван.

Стихия реветь продолжала -
И Тихий шумел океан.
Зиганшин стоял у штурвала
И глаз ни на миг не смыкал.

Суровей, ужасней лишенья,
Ни лодки не видно, ни зги,-
И принято было решенье -
И начали есть сапоги.

Последнюю съели картошку,
Взглянули друг другу в глаза...
Когда ел Поплавский гармошку,
Крутая скатилась слеза.

Доедена банка консервов
И суп из картошки одной,-
Все меньше здоровья и нервов,
Все больше желанье домой.

Сердца продолжали работу,
Но реже становится стук,
Спокойный, но слабый Федотов
Глотал предпоследний каблук.

Лежали все четверо в лежку,
Ни лодки, ни крошки вокруг,
Зиганшин скрутил козью ножку
Слабевшими пальцами рук.

На службе он воин заправский,
И штурман заправский он тут.
Зиганшин, Крючковский, Поплавский -
Под палубой песни поют.

Зиганшин крепился, держался,
Бодрил, сам был бледный как тень,
И то, что сказать собирался,
Сказал лишь на следующий день.

"Друзья!.." Через час: "Дорогие!.."
"Ребята!- Еще через час.-
Ведь нас не сломила стихия,
Так голод ли сломит ли нас!

Забудем про пищу - чего там!-
А вспомним про наш взвод солдат..."
"Узнать бы,- стал бредить Федотов,-
Что у нас в части едят?"

И вдруг: не мираж ли, не миф ли -
Какое-то судно идет!
К биноклю все сразу приникли,
А с судна летел вертолет.

...Окончены все переплеты -
Вновь служат,- что, взял, океан?!-
Крючковский, Поплавский, Федотов,
А с ними Зиганшин Асхан!

1960.